Неточные совпадения
— Но бывает, что человек обманывается, ошибочно считая себя лучше, ценнее других, — продолжал Самгин, уверенный, что этим людям не много надобно для того, чтоб они приняли истину, доступную их разуму. — Немцы, к несчастию, принадлежат к людям, которые убеждены, что именно они
лучшие люди мира, а мы, славяне, народ ничтожный и должны подчиняться им. Этот самообман сорок лет воспитывали в немцах их
писатели, их царь, газеты…
Из русских
писателей уважал он Державина, а любил Марлинского и
лучшего кобеля прозвал Аммалат Беком…
Если столь просвещенные и благородные
писатели так поняли людей вроде Лопухова, то неужели мы будем осуждать Марью Алексевну за то, что она не рассмотрела в Лопухове ничего, кроме того, что поняли в людях его разряда
лучшие наши
писатели, мыслители и назидатели?
— Я больше всего русский язык люблю. У нас сочинения задают, переложения, особливо из Карамзина. Это наш
лучший русский
писатель. «Звон вечевого колокола раздался, и вздрогнули сердца новгородцев» — вот он как писал! Другой бы сказал: «Раздался звон вечевого колокола, и сердца новгородцев вздрогнули», а он знал, на каких словах ударение сделать!
Впрочем, как бы в противовес такому настроению, у
лучших русских
писателей замечалось стремление к идеализации каторжных, бродяг и беглых.
Через три года явилось второе произведение Островского: «Свои люди — сочтемся»; автор встречен был всеми как человек совершенно новый в литературе, и немедленно всеми признан был
писателем необычайно талантливым,
лучшим, после Гоголя, представителем драматического искусства в русской литературе.
То он выходил, по этим критикам, квасным патриотом, обскурантом, то прямым продолжателем Гоголя в
лучшем его периоде; то славянофилом, то западником; то создателем народного театра, то гостинодворским Коцебу, то
писателем с новым особенным миросозерцанием, то человеком, нимало не осмысливающим действительности, которая им копируется.
— Нет-с, дала ответ, дала в том, как думали
лучшие умы, как думали Вольтер [Вольтер (Франсуа Мари Аруэ) (1694—1778) — выдающийся французский
писатель, один из крупнейших деятелей эпохи Просвещения.], Конт.
Она была уверена, что и призвание ее не в том, чтобы рожать и воспитывать детей, — она даже с гадливостью и презрением смотрела на такое призвание, — а в том, чтобы разрушить существующий строй, сковывающий
лучшие силы народа, и указать людям тот новый путь жизни, который ей указывался европейскими новейшими
писателями.
Когда все расселись по мягким низеньким креслам, князь опять навел разговор на литературу, в котором, между прочим, высказал свое удивление, что, бывая в последние годы в Петербурге, он никого не встречал из нынешних
лучших литераторов в порядочном обществе; где они живут? С кем знакомы? — бог знает, тогда как это сближение
писателей с большим светом, по его мнению, было бы необходимо.
— Это очень скучно, «Паллада». Но вообще Гончаров — самый умный
писатель в России. Советую прочитать его роман «Обломов». Это наиболее правдивая и смелая книга у него. И вообще в русской литературе —
лучшая книга…
Лучшие молодые люди в том возрасте, когда они еще не испорчены жизнью и избирают карьеру, предпочитают деятельность врачей, технологов, учителей, художников,
писателей, даже просто земледельцев, живущих своим трудом, положениям судейским, административным, духовным и военным, оплачиваемым правительством, или положению людей, живущих своими доходами.
— Смотри и молча презирай меня! — заявлял Пепко, еще лежа утром в постели. — Перед тобой надежда отечества, цвет юношества, будущий знаменитый
писатель и… Нет, это невозможно!.. Дай мне орудие, которым я мог бы прекратить свое гнусное существование. Ах, боже мой, боже мой… И это интеллигентные люди? Чему нас учат, к чему примеры
лучших людей, мораль, этика, нравственность?..
Премьеры театра Корша переполнялись обыкновенно передовыми людьми:
писатели, актеры и поклонники
писателей и актеров, спортсмены, приезжие из провинции на бега, среднее купечество и их дамы — все люди, любящие вволю посмеяться или пустить слезу в «забирательной драме»,
лучшая публика для актера и автора. Аплодисменты вплоть до топания ногами и крики при вызовах «бис, бис» то и дело.
В самом деле, когда дошла до него очередь, Фомин встал и громко сказал: «Я предпочитаю всем
писателям — Сумарокова и считаю самыми
лучшими его стихами последние слова Дмитрия Самозванца в известной трагедии того же имени...
— На первой лекции адъюнкт-профессор Городчанинов сказал нам пошлое, надутое приветствие и, для
лучшего ознакомления с студентами, предложил нам, чтоб всякий из нас сказал, какого русского
писателя он предпочитает другим и какое именно место в этом
писателе нравится ему более прочих.
Они охотно поддаются влиянию
писателей новейшего времени, даже не
лучших, но совершенно равнодушны к таким классикам, как, например, Шекспир, Марк Аврелий, Епиктет или Паскаль, и в этом неуменье отличать большое от малого наиболее всего сказывается их житейская непрактичность.
Ты такой талантливый, умный,
лучший из всех теперешних
писателей, ты единственная надежда России…
Воспитанник кадетского корпуса, товарищ и приятель Озерова, он был такой же горячий любитель французского языка и французской литературы, как Озеров, знал хорошо этот язык, помнил множество стихов и прозы
лучших французских
писателей и любил читать их наизусть.
Здесь-то он и подает нам повод к сравнению с прежними типами
лучших наших
писателей.
От этого критика я не узнаю, может быть, даже названий всех произведений
писателя и тем менее то, где они были помещены и где писаны, но зато мне будет открыт характер
писателя, я буду ясно и верно понимать
лучшие его произведения, горячо сочувствовать всему прекрасному, что в них заключается…
Самое
лучшее доказательство того, что общество обращается теперь к православию и народности, представляет «m-r le chambellan» Муравьев, который есть в одно и то же время превосходный
писатель, искренний и благочестивый христианин и светский человек.
Если мои записки войдут когда-нибудь, как материал, в полную биографию Гоголя, то, конечно, читатели будут изумлены, что приведенные мною сейчас два письма, написанные словами, вырванными из глубины души, написанные Гоголем к
лучшим друзьям его, ценившим так высоко его талант, были приняты ими с ропотом и осуждением, тогда как мы должны были за счастье считать, что судьба избрала нас к завидной участи: успокоить дух великого
писателя, нашего друга, помочь ему кончить свое высокое творение, в несомненное, первоклассное достоинство которого и пользу общественную мы веровали благоговейно.
Я уверен, что если б страсти не разрушили его так скоро, то он мог бы сделаться одним из
лучших наших
писателей.
Теперь никого нет во главе дела, но все дружно и ровно идут к одной цели; каждый
писатель проникнут теми идеями, за которые лет десять тому назад ратовали немногие,
лучшие люди; каждый, по мере сил, преследует то зло, против которого прежде возвышалось два-три энергических голоса.
У Ибрагимова же русский экзамен был его блестящим торжеством: мы читали свои сочинения, говорили о старой и новой литературе и критически оценивали
лучших наших
писателей.
Но все это было добродушно, без злости. Того оттенка недоброжелательства, какой теперь зачастую чувствуется в обществе к
писателю, тогда еще не появлялось. Напротив, всем было как будто лестно, что вот есть в обществе молодой человек, которого «печатают» в
лучшем журнале.
Об"успехе"первых двух частей романа я как-то мало заботился. Если и появлялись заметки в газетах, то вряд ли особенно благоприятные."Однодворец"нашел в печати
лучший прием, а также и"Ребенок". Писемский, по-видимому, оставался доволен романом, а из
писателей постарше меня помню разговор с Алексеем Потехиным, когда мы возвращались с ним откуда-то вместе. Он искренно поздравлял меня, но сделал несколько дельных замечаний.
В нем, если взять его
лучшее время, до начала 60-х годов, сказывалось очень большое соответствие между человеком и
писателем.
Он начал с того, что его, как провинциала (он говорил с заметным акцентом на „о“), глубоко поражает и возмущает один тот уже факт, что собравшаяся здесь
лучшая часть московской интеллигенции могла выслушать, в глубоком молчании такую позорную клевету на врача и
писателя, такие обвинения в шарлатанстве, лжи и т. п. только за то, что человек обнажил перед нами свою душу и рассказал, через какой ряд сомнений и ужасов он прошел за эти годы.
Природные дары старался он образовать чтением
лучших иностранных
писателей, особенно политических, для перевода которых держал у себя Зуду, ученого, хитрого, осторожного, служившего ему секретарем и переводчиком, ментором и поверенным.